Прошло 3,5 года с момента вступления в силу главы ФЗ «О банкротстве», посвященной банкротству физических лиц. Все с ужасом ждали 01 октября 2015 года — дедлайн даже переносили на полгода из-за неготовности судов.
Все боялись, что потенциальные банкроты в первой день работы станут чем-то типа DDOS-атаки, только не на сайты судов, а в натуре: парализуют работу фемиды своим наплывом. Но, не случилось! Первыми, конечно, добежали те, у кого задолженность перед кредиторами исчислялась миллионами и миллиардами: сейчас они уже отсудились и обновленными, то есть без долгов, продолжают жить дальше, и уже забыли про банкротство. А в процедуре банкротства их сопровождали юристы-представители и выбранные ими же арбитражные управляющие.
Вот о последних и поговорим, так как именно в них причина того, что все реальные банкроты страны не кинулись в суды. Вернее не в них, а в их отсутствии, и даже не в отсутствии, а в невозможности заручиться поддержкой арбитражного управляющего без его на то согласия. А согласия он может и не дать. Знаете почему? Конечно, знаете 😀 . Таким образом, право гражданина на защиту от кредиторов целиком и полностью зависит от договоренностей этого гражданина с конкретным арбитражным управляющим. Я, конечно, имею в виду ситуацию, когда физлицо само решило (либо по закону у него возникла такая обязанность) обратиться в суд с заявлением о банкротстве.
Когда кредиторы банкротят — это совсем другая история про банкротство. Все, и судьи тоже, ситуацию понимают, но ничего сделать не могут, так как в законе четко указано, что заявление о банкротстве может быть рассмотрено только при наличии письменного документа от СРО, которая подтвердит, что управляющий такой-то дал согласие на участие в процессе. Одного товарища, который так и не сумел договориться, отправили из суда восвояси, т.е. вынесли определение о возврате его заявления в связи с отсутствие кандидатуры арбитражного управляющего. Товарищ не поленился, дошел до Верховного суда. Тот признал несправедливость и обязал нижестоящий суд рассматривать заявление до последнего, т.е. до того дня, когда желающий обанкротиться все таки найдет общий язык с управляющим.
Подобная законодательная трактовка надежно спасает российские арбитражные суды от наплыва банкротящихся граждан — реальный банкрот вряд ли найдет себе управляющего, а все поправки в закон об упрощенной процедуре банкротства физлиц пока так и остались в проекте.
